Глава 4 - Привратник

   БУМ! Постучали еще раз. Дудли подскочил.
   - Кто стрелял? - глупо спросил он.
   Сзади раздался шум - это дядя Вернон нелепыми скачками пробирался по комнате. В руках у него было ружье - теперь стало понятно, что скрывалось в длинном плоском пакете.
   - Кто там? - прокричал он. - Я вооружен!
   Наступила пауза. А потом -
   ШАРАХ!
   В дверь ударили с такой сокрушительной силой, что она слетела с петель и с грохотом упала на пол.
   На пороге стоял великан. Огромная физиономия почти полностью скрывалась под густой гривой спутанных волос и длинной неряшливой бородой, но глаза все-таки можно было рассмотреть, они блестели под всем этим волосяным буйством как два больших черных жука.
   Гигант протиснулся в хижину, сильно пригнув голову, но все равно смел гривой паутину с потолка. Он наклонился, поднял дверь и без усилий установил ее на место. Завывания бури стали слышны несколько тише. Гигант оглядел присутствующих.
   - Чайку можно, а? - попросил он. - Измотался как собака.
   Он прошел к дивану, где, вне себя от страха, сидел Дудли.
   - Подвинься, жирный, - сказал незнакомец.
   Дудли взвизгнул и убежал. Он спрятался за спину к матери, которая, в свою очередь, жалась за спиной у дяди Вернона.
   - Ага, вот и Гарри! - воскликнул великан.
   Гарри заглянул в суровое, дикое, темное лицо и увидел морщинки вокруг улыбавшихся глаз-жуков.
   - А я тебя во-о-о-от таким помню, - показал руками великан. - Скажи-ка, вылитый папаша, а глаза - мамкины.
   Дядя Вернон со скрежетом втянул воздух.
   - Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! - потребовал он. - Вы врываетесь... вторгаетесь...
   - Отстань, дубина, - отмахнулся гигант; перегнулся через спинку дивана, отобрал ружье у дяди Вернона, с легкостью завязал его узлом и зашвырнул в дальний угол комнаты.
   Дядя Вернон, подобно раздавленной мыши, издал писк.
   - Короче, Гарри, - заговорил великан, поворачиваясь спиной к Дурслеям, - поздравляю с день рожденьем! Вот, притащил тут тебе кой-чего - только, кажись, примял по дороге - ну, ничего, все одно вкусно.
   Из внутреннего кармана черного плаща он вытащил слегка помятую коробку. Гарри дрожащими пальцами открыл ее и обнаружил внутри большой липкий шоколадный торт, на котором зеленой глазурью было выведено: "С днем рождения, Гарри!"
   Задрав голову, Гарри посмотрел в лицо огромному человеку. Он хотел сказать спасибо, но слова застряли в горле, и вместо "спасибо" он прошептал:
   - Вы кто?
   Великан хохотнул.
   - Точно, не познакомились. Рубеус Огрид, привратник и дворник в "Хогварце".
   Протянув невероятную ладонь, он целиком вобрал в нее руку Гарри и сильно потряс.
   - Ну, как с чайком-то? - напомнил он, потирая руки. - Кстати, ежели чего покрепше, тоже не откажусь.
   Его взгляд упал на пустой камин, где валялись съежившиеся пакетики из-под чипсов. Он фыркнул и склонился над камином; никто так и не увидел, что же он сделал, но, когда спустя секунду гигант разогнулся, за решёткой уже полыхал веселый огонь. По отсыревшим комнатам сразу же разлилось уютное тепло, и у Гарри появилось ощущение, что он лежит в горячей ароматной ванне.
   Великанище развалился на диване, который просел под его тяжестью, и начал выкладывать из карманов плаща разные вещи: медный чайник, скользкую упаковку сосисок, кочергу, заварочный чайник, несколько обколотых кружек и бутылку янтарной жидкости, к которой он основательно приложился, прежде чем приступить к приготовлению ужина. Вскоре хижина наполнилась запахом потрескивавших на огне сосисок. Пока Огрид трудился, все молчали, но, как только он снял с кочерги первые шесть штук аппетитных, пахучих, слегка подгоревших сосисок, Дудли еле заметно пошевелился. Дядя Вернон поспешно предостерег:
   - Не бери у него ничего, Дудли!
   Гигант презрительно хмыкнул.
   - Твоему пончику, Дурслей, ни к чему еще жиреть, так что не дергайся.
   Он протянул сосиски Гарри. Мальчик невыносимо проголодался, и ему показалось, что он в жизни не ел ничего вкуснее. Во время еды Гарри не сводил глаз с великана. Поскольку никто ничего не объяснял, Гарри решился спросить сам:
   - Извините, я так и не понял, вы кто?
   Гигант основательно отхлебнул из чашки и утер рот тыльной стороной руки.
   - Зови меня Огрид, - сказал он, - как все. Я уж говорил, я - привратник в "Хогварце" - ты, яс'дело, знаешь про "Хогварц".
   - Ммм... нет, - признался Гарри.
   Огрид был потрясен.
   - Извините, - быстро добавил Гарри.
   - Извините? - проревел Огрид, обращая грозный взгляд к Дурслеям, явно мечтавшим поскорее провалиться сквозь землю.
   - Это ихнее дело извиняться! Ну, письма до тебя не доходили, ладно, но чтоб ребенок не знал про "Хогварц"! Прям хоть кричи! А сам-то ты чего, никогда не спрашивал, где твои предки всему обучились?
   - Чему всему? - спросил Гарри.
   - ЧЕМУ ВСЕМУ? - громовым раскатом повторил Огрид. - Ну-ка, обожди-ка!
   Он вскочил на ноги. В гневе он, казалось, заполнил комнату целиком. Супруги Дурслей вжались в стену.
   - Это ж как понимать?! - взревел Огрид. - Стало быть, этот мальчонка - вот этот вот самый - ничего не знает - НИ ПРО ЧТО?!
   Гарри решил, что это уж чересчур. В конце концов, он же ходил в школу, и оценки у него всегда были неплохие.
   - Кое-что я знаю, - вмешался он, - я умею считать и все такое.
   Огрид только отмахнулся:
   - Про наш мир, я говорю. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей.
   - Какой мир?
   Видно было, что Огрид готов взорваться.
   - Ну, Дурслей! - пророкотал он.
   Дядя Вернон, мертвенно-бледный, прошептал что-то вроде: "тыры-пыры". Огрид потрясенно смотрел на Гарри.
   - Как же это ты не знаешь про мамку с папкой! - вскричал он. - Они ж знаменитые! И ты - знаменитый!
   - Что? Разве мои... мои мама с папой знаменитые?
   - Не знает... не знает... - Огрид, запустив руку в волосы, уставился на Гарри с неподдельным состраданием.
   - И тебе не сказали, кто ты такой? - спросил он после долгой паузы.
   Дядя Вернон вдруг набрался храбрости.
   - Молчите! - потребовал он. - Молчите, сэр! Я запрещаю вам рассказывать мальчику что бы то ни было!
   И более храбрый человек, чем Вернон Дурслей, дрогнул бы под свирепым взором, которым наградил его Огрид в ответ, а когда великан заговорил, буквально каждая буква в каждом его слове дрожала от гнева.
   - Ты ему не сказал? Не читал письмо Думбльдора? Я там был! Я видел, как Думбльдор его писал! Ясно тебе, Дурслей? И ты про это столько скрывал?
   - Что скрывал? - возбужденно перебил Гарри.
   - МОЛЧАТЬ! ЗАПРЕЩАЮ! - в панике прокричал дядя Вернон.
   Тетя Петуния задохнулась от ужаса.
   - Щас прям, стану я молчать, тупицы, - презрительно бросил Огрид. - Гарри! Ты - колдун.
   В хижине воцарилось молчание. Слышно было, как грохочет море и свищет ветер.
   - Я - кто? - ахнул Гарри.
   - Колдун, ясно, - повторил Огрид, снова усаживаясь на диван, со стоном просевший еще ниже, - и чертовски хороший, если потренируешься, конечно. С такими предками, кем тебе и быть? Ну, чего ж... пожалуй, самое тебе время прочитать вот это вот.
   Гарри протянул руку к вожделенному желтоватому конверту, адресованному "Море, Лачуга-на-скале, половица, м-ру Г. Поттеру". Он развернул письмо и прочел:
   "ХОГВАРЦ"
   ШКОЛА КОЛДОВСТВА и ВЕДЬМИНСКИХ ИСКУССТВ
   Директор: АЛЬБУС ДУМБЛЬДОР
   (Орден Мерлина первой степени, Великий Влшб., Гл. Колдун, Важная Персона, Всемирная Конфедерация Чародейства)
   Уважаемый м-р Поттер!
   С радостью извещаем, что Вы приняты в Школу колдовства и ведьминских искусств "Хогварц". Список необходимой литературы и оборудования прилагается.
   Начало занятий - 1 сентября. Ожидаем ответную сову не позднее 31 июля.
   Искренне Ваша,
   Минерва МакГонаголл
   Минерва МакГонаголл,
   Заместитель директора

   В голове у Гарри, как фейерверк, вспыхнули всякие вопросы, и он не мог решить, в какой последовательности их задавать. После некоторого раздумья, он пролепетал:
   - А что значит, "ожидаем ответную сову"?
   - Гангрен скоротечный, чуть не запамятовал! - воскликнул Огрид, хлопая себя по лбу с силой, достаточной, чтобы перевернуть груженую телегу, и одновременно доставая из очередного кармана сову - настоящую, живую, встрепанную сову, - длинное перо и пергаментный свиток. Высунув от усердия язык, он нацарапал записку, которую Гарри прочитал вверх ногами:
   Уважаемый профессор Думбльдор!
   Вручил Гарри письмо.
   Завтра едем за покупками.
   Погода кошмарная.
   Надеюсь, Вы здоровы.
   Огрид

   Огрид скатал послание и отдал сове. Та зажала записку в клюве. Потом Огрид отнес сову к дверям и вышвырнул в шторм. Затем вернулся и сел на диван с таким видом, как будто совершил нечто самое обыкновенное, вроде как поговорил по телефону.
   Тут Гарри осознал, что стоит с широко открытым ртом - и захлопнул его.
   - О чем бишь я? - начал было Огрид, но в этот момент дядя Вернон, по-прежнему пепельно-серый от волнения, но ужасно сердитый, вступил в круг света перед камином.
   - Он не поедет, - выкрикнул дядя Вернон.
   Огрид ругнулся.
   - Кто б ему помешал, только не такой мугл, как ты, - равнодушно проворчал он.
   - Не такой кто? - с интересом переспросил Гарри.
   - Мугл, - пояснил Огрид, - так мы зовем всякий неволшебный люд. Тебе, яс'дело, не подфартило, вырос у таких мугловых муглов, каких еще поискать.
   - Когда мы взяли его, мы поклялись положить конец всей этой чепухе, - заявил дядя Вернон, - поклялись уничтожить в нем это! Колдун, понимаешь!
   - Вы знали? - поразился Гарри. - Знали, что я - колдун?
   - Знали?! - внезапно завизжала тетя Петуния. - Еще бы не знать! Конечно, знали! Кем же еще ты мог быть, при такой матери, как моя треклятая сестричка! Она тоже в свое время получила такое письмо и отправилась в эту - эту школу - а потом появлялась дома только на каникулы! Вечно лягушачья икра в карманах! Вечно чашки превращались в крыс! И только я одна видела, какая она... ненормальная! А родители, ну что вы, они без конца восхищались, ах, Лили то, Лили сё, были счастливы - у них в семье, видите ли, родилась ведьма!
   Она перевела дыхание и завелась снова. Видно, ей давно, долгие годы, хотелось высказаться.
   - А потом она познакомилась с этим жутким Поттером, в школе, они сбежали и поженились. Родился ты, и, конечно, я не сомневалась, что ты будешь точно такой же... такой же странный и... и... ненормальный, а потом, здрасте-пожалуйста, она позволяет себя укокошить и - нате вам - у нас на руках колдун!
   Гарри побелел. С трудом взяв себя в руки, он спросил:
   - Укокошить? Вы же мне говорили, что они погибли в аварии?
   - В АВАРИИ? - возмущению Огрида не было предела. Сила его гнева заставила и без того перепуганное семейство Дурслеев забиться подальше в угол. - Поглядел бы я, какая-такая авария смогла бы убить Лили с Джеймсом! Возмутительно! Безобразие! Гарри Поттер сам про себя не знает! Да у нас любая малявка про него наизусть расскажет!
   - Как это? Откуда? Почему? - настойчиво спрашивал Гарри.
   Гнев исчез с лица Огрида, уступив место беспокойству.
   - Не ждал я такого, - сказал он озадаченным, тихим голосом. - Думбльдор говорил, с тобой может оказаться тяжко, да я-то не врубился, ты ж ведь и впрямь ничего не знаешь... Ох, Гарри, Гарри... не знаю, хорошо ли, плохо ли, если я тебе все расскажу, но, с другой стороны, кто-то ведь должен, не пойдешь же ты в "Хогварц" этаким недотепой.
   Он бросил на Дурслеев недобрый взгляд.
   - Да и вам не грех послушать - правда, и сам-то я не все знаю, история тёмная ...
   Он сел и некоторое время смотрел в огонь, а потом заговорил:
   - Видать, начать надо с... с того, кого звать... нет, вот жуть! Вы и имени-то такого не слыхивали, а у нас все знают...
   - Кого?
   - Ну... не люблю его поминать. Никто не любит.
   - Почему?
   - Гальпийская горгулья! Боятся, вот почему! До сих пор боятся. Черт, как же все это тяжко. Понимаешь, Гарри, был один колдун, он стал... плохой. Хуже чем некуда. Его звали... - Огрид сглотнул, слова не шли с языка.
   - Может быть, напишете на бумажке? - предложил Гарри.
   - Да ну, писать еще хуже. Ладно - Вольдеморт. - Огрид содрогнулся, - Не заставляй меня повторять. Ну вот, этот самый... колдун, лет двадцать тому, начал искать учеников. И нашел, яс'дело - которые его боялись, а которые примазывались к власти, потому что уж она у него была, власть-то, будьте покойны. Смутные были времена, Гарри. Никто не знал, кому верить, никто не решался водить дружбу с чужаками... случались всякие ужасные вещи. Мало-помалу он стал побеждать. Яс'дело, кто-то пытался бороться - таких он убивал. Страшной смертью. Оставалось одно безопасное место - "Хогварц". Видать, Сами-Знаете-Кто боялся одного лишь Думбльдора. Не отваживался захватить школу, по крайней мере, тогда.
   - Вот... Твои мама с папой были самые лучшие колдун и ведьма, каких я только знал. Лучшие ученики в "Хогварце"! И чего Сами-Знаете-Кто ни разу не попытался перетянуть их на свою сторону?... Чуял, видать: не станут они якшаться с Темными Силами, они были с Думбльдором, понимаете?
   - Может, тем разом он решил их уговорить... а может, устранить... Кто знает... Только десять лет назад, на Хэллоуин, заявился он в деревню, где вы жили. Ты был кроха, годик всего. Он пришел к вам в дом и...и...
   Огрид вдруг осекся, вытащил из кармана очень грязный носовой платок и трубоподобно высморкался.
   - Извиняюсь, - сказал он гнусаво. - Но это так грустно - любил я твоих предков, лучше людей не было - а он, ну, то есть... Сами-Знаете-Кто их убил. А потом - и тут-то вся закавыка и есть - он попробовал прикончить тебя. То ли хотел, чтоб не осталось свидетелей, а может, уж просто так полюбил убивать. Но не смог! Знаешь, с чего у тебя шрам на лбу? Это тебе не какой-нибудь ерундовый порез. Такое остается, ежели кого коснутся сильные злые заклятья - а заклятья были такие, что и твоих родителей унесли, и самый ваш дом - а на тебе не сработали, потому-то ты и знаменит, Гарри. Кого он решал убить, никто не выжил, никто, кроме тебя, ведь он тогда угробил лучших колдунов и ведьм - МакКиннонов, Боунсов, Преветтов - а ты, малява, выжил.
   В мозгу у Гарри промелькнуло какое-то очень болезненное воспоминание. Когда Огрид досказывал свою историю, мальчик вдруг снова увидел ослепительную вспышку зеленого света, причем гораздо отчетливее, чем раньше - и вспомнил еще одну вещь, впервые в жизни: пронзительный, холодный, жестокий смех.
   Огрид смотрел на него с печалью.
   - Я самолично тебя вынес с развалин. Думбльдор приказал. Привез тебя к этим вот....
   - Полнейшая чушь! - воскликнул дядя Вернон. Гарри так и подскочил; он совершенно забыл о присутствии Дурслеев. При взгляде на дядю Вернона стало ясно, что к нему вернулась его обычная самоуверенность. Он вызывающе глядел на Огрида и сжимал кулаки.
   - А теперь послушай-ка меня, юноша, - раздраженно сказал дядя Вернон, - я согласен, в тебе есть кое-что странное - я, правда, уверен, что хорошая порка быстренько бы тебя вылечила - что же касается твоих родителей, они были психи, это уж точно, и, по-моему мнению, в мире легче дышится без таких, как они - они получили по заслугам, чего было ждать от всех этих колдунов, с которыми они якшались - я предупреждал, что так и будет, что они рано или поздно влипнут в историю...
   При последних его словах Огрид не выдержал и, вскочив на ноги, выхватил из-под плаща потрепанный розовый зонтик. Наставив его, как шпагу, на дядю Вернона, Огрид отчеканил:
   - Предупреждаю, Дурслей - я тебя предупреждаю - еще одно слово...
   Оказавшись лицом к лицу с опасностью быть насаженным на острие зонта бородатого страшилища, дядя Вернон подрастерял свою решимость; он распластался по стене и замолчал.
   - То-то же, - Огрид, тяжело дыша, сел обратно на диван, днище которого на сей раз не выдержало и провалилось до самого пола.
   У Гарри, тем временем, зрели все новые и новые вопросы.
   - А что случилось с Воль... то есть, с Сами-Знаете-Кем?
   - Хороший вопрос, Гарри. Не знаю. Исчез. Провалился. Прям в ту же ночь, как попытался тебя убить. Оттого ты стал еще знаменитей. Это, понимаешь, загадка из загадок... Он ведь тогда набирал все больше силы, все больше власти - чего ж ему было исчезать?
   - Которые говорят, помер. Чушь собачья! Я так скажу: в нем уж и человеческого-то не было ничего, чтоб помереть. Другие думают, он все еще где-то здесь, выжидает, вроде, но в это я тоже не верю. Люди, которые были с ним, вернулись к нашим. Говорят, были, мол, как бы в трансе. Не отважились бы они придти назад, если б ждали, что он снова вернется.
   - Я себе так мыслю: он живой, сидит где-то, но колдовскую силу потерял. И теперь слишком слабый, чтоб бороться. Чего-то в тебе есть, Гарри, оно его и прикончило. Той ночью случилось такое, чего он не ждал - кто ж его знает, чего это такое было, - только какие-то твои чары добили его, точно.
   Огрид посмотрел на Гарри с особой теплотой и уважением, но Гарри, вместо того, чтобы почувствовать себя польщенным, уверился, что все происходящее - чудовищная ошибка. Колдун? Он? Да как такое может быть? Всю жизнь его донимал Дудли, тиранили дядя Вернон и тетя Петуния; если бы он и в самом деле был колдун, почему они не превращались в жаб всякий раз, как запирали его в буфете? Если когда-то он победил самого могучего чародея на свете, почему тогда Дудли вечно пинал его ногами, как футбольный мячик?
   - Огрид, - проговорил он тихо, - мне кажется, вы ошибаетесь. Я не думаю, что могу быть колдуном.
   К его удивлению, Огрид только хихикнул.
   - Не можешь быть колдуном, значит? И что, никогда ничего не делалось по твоему желанию, ну, к примеру, когда ты сердился или пугался?
   Гарри посмотрел в огонь. Теперь, когда его об этом спросили... действительно, все странные события происходили именно тогда, когда он, Гарри, бывал чем-то расстроен или рассержен... за ним гонялись приятели Дудли, и он внезапно оказался вне пределов досягаемости, непонятно как... он не хотел идти в школу с этой кошмарной стрижкой, и волосы отросли... а в самый последний раз, когда Дудли ударил его, разве он не взял реванш, сам того не осознавая? Разве не он напустил на Дудли боа-констриктора?
   Гарри поднял глаза на Огрида и увидел, что тот весь лучится от радости.
   - Чуешь? - подмигнул Огрид. - Гарри Поттер не колдун! Ха! Погоди, еще будешь гордостью "Хогварца".
   Но дядя Вернон не собирался сдаваться без боя.
   - Разве я не говорил, что он не пойдет туда? - прошипел он. - Он пойдет в "Бетонные стены" и еще будет благодарен за это. Читал я ваши письма - ему, видите ли, понадобится вся эта чушь - книги заклинаний, волшебная палочка и...
   - Ежели он чего захочет, такое муглиссимо, как ты, ему не помеха, - рыкнул Огрид. - Не пустить сына Лили и Джеймса Поттеров в "Хогварц"! Сдурели? Да он туда записан с рождения. Он идет в лучшую на свете школу колдовства и ведьминских искусств. Семь лет, и он не узнает сам себя. Будет учиться с такими же, как сам, у самого знаменитого мага, Альбуса Думбльд...
   - Я НЕ СТАНУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО БЕЗМОЗГЛЫЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ КОЛДОВСКИМ ШТУЧКАМ! - проорал дядя Вернон.
   Но он зашел слишком далеко. Огрид схватился за зонтик и принялся раскручивать его над головой.
   - НЕ СМЕТЬ, - загрохотал он, - ОСКОРБЛЯТЬ - АЛЬБУСА - ДУМБЛЬДОРА - В МОЕМ - ПРИСУТСТВИИ!
   С размаху он опустил зонтик, кончик которого указал на Дудли - вспыхнул фиолетовый свет, раздался звук взорвавшейся петарды, металлический скрежет - и через секунду Дудли затанцевал на месте, прижимая руки к толстому заду и завывая от боли. Когда он повернулся спиной, стал виден завиток поросячьего хвостика, высунувшийся из прорехи в штанах.
   Дядя Вернон заревел. Он втащил тетю Петунию и Дудли в другую комнату и, бросив на Огрида затравленный взгляд, захлопнул за собой дверь.
   Огрид посмотрел на зонтик и пробежал пальцами по бороде.
   - Нельзя выходить из себя, - пробормотал он с весьма, впрочем, злодейским видом, - ну, да все одно не сработало. Думал обратить его в свинью, да, видно, он и так уж почти свинья, ничего и делать-то не пришлось.
   Из-под косматых бровей он искоса бросил взгляд на Гарри.
   - Ты не сказывай про это в "Хогварце", - как бы между прочим, попросил он. - Я... мне...ммм.... Нельзя мне заниматься магией, понимаешь. Мне, правда, разрешили кое-что, чтобы выследить тебя, доставить письмо и все такое... ну, я потому так и ухватился за это дело...
   - А почему вам нельзя заниматься магией? - спросил Гарри.
   - Ох. Ну, я ж и сам учился в "Хогварце", но, по правде сказать, меня это... выгнали. На третий год. Сломали волшебную палочку пополам, все чин-чинарем. Но Думбльдор разрешил мне остаться в дворниках. Хороший человек, Думбльдор.
   - А за что вас исключили?
   - Поздно уж, а завтра дел много, - заговорил Огрид громко. - В город надо, книжки там купить и все такое прочее.
   Он снял с себя толстый черный плащ и бросил его Гарри.
   - На, укройся, - сказал он. - Не бойся, ежели будет колоться, у меня там в кармане ежики сидят.